Календарь
Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
« Фев    
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031
Поиск

«Альма Матер» русской испанистики

 
«Переводчик и посол испаноязычной поэзии» – так называлась статья, опубликованная 19 мая 2006 года в разделе «Мнения» ежедневной испанской газеты «Эль Мундо». Статья была посвящена трагедии, которую пришлось пережить русской испанистике в связи с неожиданной кончиной 9 мая 2006 года одной из главных жемчужин испанистики, академика Сергея Филипповича Гончаренко. 
 
 
Парадоксально, что Испания, не играя особо важной роли и не будучи особо представлена в России на экономическом или политическом уровне, в представлении российского народа создает исключительно положительное впечатление о себе: в подсознании русского человека Испания – модель перехода к демократическому режиму, к тому же считается отличным местом отдыха у русских туристов, уступая только Турции. Кроме благоприятного климата, Испания вызывает у русских такое отношение (и в этом нет сомнения) из-за того, что язык и культура Испании (и Латинской Америки) служат лучшей визитной карточкой на этой европейско-азиатской земле.
 
И все же удивительно, что в такой далекой от Испании стране, как Российская Федерация, «Приключения Дон Кихота» изучаются в школе осознанно и глубоко, и что такие испанские мэтры, как Мигель Сервантес де Сааведра, Лопе де Вега или Федерико Гарсиа Лорка воспринимаются русским читателем как свои. Как сказал испанский дипломат Хосе Куэнка, признанный сервантист и посол Испании в СССР : «Несомненно, Россия – вторая страна в мире после Великобритании по чтению, изучению и оцениванию «Дон Кихота». 
 
 
Нельзя было бы объяснить испанский шарм без признания большого вклада тех стран Латинской Америки, которые поддерживали дружественные отношения с СССР и способствовали популяризации испаноязычной культуры, исправляя образ, испорченный пришедшими к власти франкистами. Особо стоит отметить в этом случае «детей войны», которых республиканское правительство Испании в связи с начавшейся гражданской войной отправило в Советский Союз. Эти дети и их опекуны смогли адаптироваться в советском обществе, внося свой вклад в развитие системы обучения испанскому языку, разработок дидактических материалов и, конечно, будучи большими патриотами своей страны, внушали уважение советскому народу и просто влюбляли его в свою культуру и Испанию в целом. 
 
 
Однако, учитывая все вышеперечисленные элементы, которые, несомненно, имеют огромное значение, необходимо подчеркнуть роль русских испанистов в течение всего сложного XX века. Они, истинные наследники Дон Кихота, также сражались с ветряными мельницами с копьем оптимизма и щитом знаний и любви к Испании.
 
Всё вышесказанное подтверждает справедливость слов, сказанных в интервью Агентству ЭФЭ директором Института «Сервантеса» в Москве Виктором Андреско после печального известия о кончине Сергея Филипповича: «Это огромная потеря не только для российских испанистов, но и для испанистов всего мира, поскольку С. Гончаренко был одним из тех, кто поддерживал интерес к испанскому языку в самые трудные годы». 
 
 
И неудивительно, что церемония похорон стала проявлением уважения со стороны самых высоких персон. Прощание состоялось 11 мая, и хотя, как ожидалось, на нём должны были присутствовать лишь родственники, близкие друзья и коллеги по университету, на траурную церемонию пришли российские политики, представители дипломатического корпуса, среди них посол Республики Куба в Российской Федерации Хорхе Марти Мартинес, официальный представитель МИД России и бывший посол РФ в Испании Михаил Камынин. Своё соболезнование и траурный венок прислал также секретарь Совета Безопасности Российской Федерации Игорь Иванов (бывший посол России в Испании и министр иностранных дел), учившийся вместе с Сергеем Филипповичем на одном курсе. Практически все посольства латиноамериканских стран прислали соболезнования в адрес Московского государственного лингвистического университета, а посольство Испании в России прислало венок с двумя лентами, одна из которых имела цвета национального флага Испании, а на другой, траурной, была надпись: «Председателю Ассоциации испанистов России». Свои соболезнования в адрес университета прислали многие представители мира науки, литературы и высшей школы, в том числе многочисленные испанские университеты (МГЛУ является лидером среди российских вузов по количеству двухсторонних соглашений с вузами Испании). Во время церемонии погребения на кладбище в Химках секретарь Международного союза писательских организаций г-н Оганян, отдавая дань уважения С.Ф. Гончаренко, говорил о нём как о великом русском поэте и блистательном литературном переводчике. На похоронах оркестр исполнил траурный марш, был выстроен почётный караул, прозвучали залпы воинского салюта. 
 
 
 
Сергей Филиппович Гончаренко был лучшим глашатаем испанской культуры в России, человеком, который высоко нёс знамя российской испанистики, и с его смертью эта наука осиротела. Чуткий и внимательный, он был единственным, кто был способен объединить вокруг себя разрозненные ряды испанистов, работавших в разных российских городах и университетских центрах. 
 
 
 
Имя Сергея Филипповича Гончаренко превратилось в символ современной российской испанистики. Его безграничный оптимизм, жизненная энергия, терпение и человеческий опыт, помноженные на авторитет и признание коллег, естественным образом стали двигателем этой науки в самой большой стране мира. Энтузиазм, дар предвидения и большой организаторский талант позволили С.Ф. Гончаренко при активной поддержке посольства Испании в России создать в 1994 году Ассоциацию испанистов России (АИР), ставшую одним из лучших его творений. 
 
Вряд ли такая известная в мире испанистики фигура, как Сергей Филиппович Гончаренко, нуждается в дополнительных представлениях… Доктор филологических наук, профессор, проректор по научной работе Московского государственного лингвистического университета, иностранный член Испанской Королевской академии языка, действительный член Российской академии естественных наук, председатель Ассоциации испанистов России, председатель секции поэтического перевода Международной федерации переводчиков, автор более чем восьмидесяти научных работ, переводчик на русский язык поэзии более чем 150 иностранных авторов, в своём большинстве испанских и латиноамериканских поэтов, и кроме этого, поэт, опубликовавший 13 поэтических сборников, не нуждается в каких-либо рекомендациях. 
 
Однако, может быть, стоит вспомнить некоторые из его наиболее значимых работ, чтобы ещё нагляднее представить масштаб его личности, понять значение его научного и художественного наследия. 
 
 
Активный участник конференций, научных форумов как российских, так и международных, Сергей Филиппович – автор более 80 научных трудов в сфере лингвистики, филологии и переводоведения (опубликованных на русском, испанском, французском и английском языках), среди которых следует выделить: Эволюция системы испанской металогии в 12-17 вв. (1972), Латиноамериканская поэзия на русском языке (1972), Прагматический, семантический и стилистический аспекты перевода в диахронном плане (на материале перевода испанской поэзии) (1978), К вопросу о становлении отечественной школы стихотворного перевода (1978), Контрастивная метрика и поэтический перевод (испанский восьмисложник в зеркале русского стиха) (1980), Прагматическая функция рифмы и поэтический перевод (1982), «Метрика» Бельо и современная теория испанского стихосложения (1983), Стилистика испанской стихотворной речи (1983), Испанская рифма (1987), Информационный аспект межъязыковой поэтической коммуникации (1987), Коммуникативные функции метра и ритма в испаноязычной поэзии (1987), Информативная суть фонических структур в испанской поэзии (1987), Стилистический анализ испанского стихотворного текста (основы теории испанской поэтической речи) (1988), Слово в поэтическом тексте: функционально-коммуникативный и переводческий аспекты (1988), Силлабична ли испанская «силлабика»? (1988), Стиховые структуры лирического текста и поэтический перевод (1988), О пользе изучения поэтической речи (1991), Автология, металогия, псевдоавтология – три рода поэзии, три метода поэтического перевода (1994),Теория испанской поэтической рифмы (1995), Теория испанской поэтической рифмы (1996), К вопросу о построении курса теории и практики поэтического перевода (1996), О переводимости поэзии (1998), «Эвристический потенциал» и тропеическая эквивалентность стихотворного перевода (1998), Поэтический перевод и перевод поэзии: константы и вариативность (1999), «Гендерный» фактор в поэтическом переводе (2000), Alfonso X el Sabio y la Escuela de Traduccion de Toledo (Альфонсо Х Мудрый и толедская школа перевода) (2003). 
 
 
Сергей Филиппович Гончаренко – автор большого количества научных монографий, пока мало известных представителям мировой испанистики, так как были опубликованы только на русском языке. Но нельзя не отметить новаторские идеи и значительный вклад в теорию испанского стихотворного текста. Отметим немногие из них: «Основы теории испанской поэтической речи» (1988), , «Испанская рифма» (1987), «Испанская поэзия в русских переводах 1789-1980» (1976, 1984), «Стилистика испанской стихотворной речи» (1983). 
 
 
Будучи автором более шестидесяти пяти монографий и антологий, Сергей Филиппович Гончаренко перевел на русский более сотни испанских поэтов, начиная Мигелем де Сервантесом и заканчивая Леоном де Грейффом, а еще были Гарсиласо де ла Вега, Лопе де Вега, Хуан де Мена, Франсиско Кеведо, Луис де Гонгора, Мигель де Унамуно, Рубен Дарио, Хосе Марти, Висенте Уйдобро, Федерико Гарсиа Лорка, Рафаэль Альберти, Херардо Диего, Висенте Алейсандре, Николас Гильен , Пабло Неруда и Хорхе Луис Борхес. Также Сергей Филиппович переводил поэтические произведения и с других языков, хотя, наверное, самой известной его книгой стала «Испанская поэзия в русских переводах», замечательная двуязычная антология лучших русских переводов великих испанских поэтов (среди поэтов-переводчиков такие именитые мастера литературного слова, как Валерий Брюсов, Илья Эренбург, Борис Пастернак, Марина Цветаева, и просто гениальные переводчики всех времен: Анатолий Гелескул, Павел Грушко, Борис Алмазов, Марк Самаев, Владимир Резниченко, Борис Дубин, Инна Тынянова, Юнна Мориц, Овадий Савич, Владимир Васильев и сам Сергей Филиппович Гончаренко). Этот сборник, дважды изданный (1978, Прогресс; 1984, Радуга), имел тираж в 200 тысяч экземпляров, и на сегодняшний день достать его практически невозможно.
 
 
Сергей Филиппович никогда при этом не оставлял и собственное творчество: с 1980 по 2005 гг. вышло 13 книг с его стихами. Несмотря на свою постоянную напряженную административную и научную деятельность в должности проректора по научной работе МГЛУ, Сергей Филиппович Гончаренко, прежде всего, был поэтом. Его сила не позволяла ему ни жаловаться, ни жалеть о чем-то. Но все-таки придавал горечи его жизни тот факт, что он сам считал себя непереводимым поэтом. Легко представить чувство неспособности, которую нес в себе один из самых гениальных и плодовитых поэтов России (более 150 поэтов Гончаренко перевел на русский с испанского, французского, португальского, каталанского и даже филиппинского), который не мог донести свои собственные произведения до испаноязычного читателя. 
 
Он всегда хотел, чтобы его помнили и вспоминали как хорошего поэта. Пусть сам Сергей Филиппович завершит отрывком из собственного стихотворения эти строки:
 
 
 
Источник:
 
 

       Hermenegildo López González

                                                                                    Universidad de León, España

IN MEMORIAM. S. F. GONCHARENKO

 

“sus hechos grandes y claros
no cumple que los alabe,
pues los vieron,
ni los quisiera hacer caros
pues que el mundo todo sabe
cuáles fueron.”

(Jorge Manrique)

 

Con la ansiedad terrible del novato ante su folio en blanco, afronto una labor por nadie deseada: hilar torpes palabras y plasmar en papel los sentimientos, ante una despedida. Nada puedo añadir a lo ya escrito y poco podré agregar a su recuerdo, mas arrastro una deuda de eterna gratitud al hombre y al poeta en su trato conmigo. Me permitiré, entonces, la licencia de arrimar a otros tantos, mis recuerdos, en señal de homenaje emotivo y profundo.

 

 Sí, hoy creo recordarlo con cierta claridad; era, seguramente, un viernes por la tarde de un lejano horizonte de doce años atrás. Tras un interminable viaje, con trasbordo incluido en  medio de esta Europa que nos une y separa; redescubríamos, al fin, y ya por tercera vez, con ojos aún incrédulos, una enorme ciudad, un aparente caos que, a pesar de aprensiones y temores primeros, comenzaba a fijársenos al alma como segunda piel. Parada, al fin, y fonda, en el apartamento 418 que se convertiría, gradualmente, en nuestro cobijo moscovita para toda una década. Una noticia, por cierto inesperada, aunque, a decir verdad, más que agradable: cena oficial con un vicerrector de la MGLU, sin precisar su nombre. Tarde de charla amena y distendida… ¡con el gran hispanista S.F. Goncharenko! Apenas desbrozábamos, sin embargo, un camino de aventura común llamado TEMPUS, al costado de la calle Ostoshenka y a la sombra de nuestras añoradas cúpulas de San Nicolás Khamovniki.

Así de imprevisible y humano se mostraba. Y desde aquella misma tarde pudimos descubrir a un excelente comunicador, a una extraordinaria persona y a un enamorado, sin restricción alguna, sin tasas ni reservas, de todo lo español, en su lengua y cultura. Mas ¡cuán lejos estábamos algunos, de imaginar siquiera, la notoriedad de quien nos obsequiaba así y gastaba su tiempo escaso con nosotros! El curso de los días nos ha hecho lamentar, por ello, una ocasión fallida. No se prodigan, para nuestra desdicha, en estos tiempos convulsos, ni el número de grandes personajes ni, aún muchísimo menos, la fortuna de disfrutar de su presencia y su palabra encendida. Hoy juro que lamento no haber sabido ser más egoísta abusando de charlas amigables y momentos de serena armonía. Nunca quise violentar siquiera una, sin duda, demasiado apretada agenda, por más que, respetuoso, nunca osara mostrárseme ocupado.

Desgraciadamente, pues, no puedo yo jactarme (sería lo más cómodo, quizás en esta hora) de haber conocido o tratado con intensidad al Profesor Goncharenko. Sí de haberle mostrado, acaso torpemente, mi gran admiración y el hecho de contar con su respeto y personal afecto, demostrado y palpable en algún que otro lance… Mas ¿quién puede alardear de penetrar siquiera, el secreto universo de un singular poeta, si falta un lazarillo que rasgue, a dentellada viva, los velos del misterio?  Sólo unos pocos, sí, privilegiados como él, tocados por alado mensajero; aquellos que han sabido quebrar los severos grilletes de sombría caverna y han corrido a la luz (Mañana sí veré con ojos jubilosos / la luz, la luz del día;-León de Greiff). Escasos elegidos destinados a traducir al resto de mortales su personal hallazgo: el significado último de la verdadera realidad, la esencia misma de las cosas, secretos como “el peso (real) del grano” que el sembrador arroja. A veces (por suerte no es el caso), incluso desde ominosos silencios y escasas gratitudes.

Así de autorizado y trascendente palpitaba en su forma de ser y de comunicarse. Escuchador sincero, sin prisas ni aún odómetro, desfadedor de entuertos como bien corresponde a moderno Quijote, analista sutil de personalidades, perseverante escrutador de mundos donde reina, segura, la palabra, la suya y aún la ajena, e infatigable paridor de ideas y proyectos, para los que tampoco quiso escatimar su tiempo ni su brazo.

Así de imprescindible y diligente se ofrecía en todo aquello a lo que, de una u otra manera, se juzgó vinculado. Mas cumple poner broche a cualquier obra humana y, con don Miguel de Unamuno, cuya huella siguió en múltiples facetas y al que contaba entre sus poetas preferidos, encontrar el difícil camino del “destierro” o ¿por qué no pensarlo?, quizás el de una patria, por fin, definitiva.

 

Me destierro a la memoria,
voy a vivir del recuerdo.
Buscadme, si me os pierdo,
en el yermo de la historia,

que es enfermedad la vida
y muero viviendo enfermo.

Se ha apagado una voz; cargado de recuerdos, de triunfos y de logros se retira el poeta, entre la admiración y los aplausos, mas no se va del todo pues nos quedan sus obras, su amistad, su recuerdo, su imborrable presencia. Este fecundo grano, enterrado en sazón, ha germinado con desprendida generosidad; cumple ahora, no más, vigilarla con mimo y recoger espléndida cosecha. Reto, al fin, que, sin duda, afrontará gustosa, aunque dolida, la gran legión de amigos y discípulos que seguirán su huella. Y en lugar destacable, la niña de sus ojos, la Asociación de Hispanistas de Rusia que honrará como cabe su nombre y mantendrá robusta su memoria.

 

Fuente: III Conferencia Internacional de Hispanistas de Rusia, Moscú 2008 http://hispanismoruso.ru/wp-content/uploads